Словом, реакция отторжения не наступает немедленно, и деформация начинает свой путь к перерождению. Лишь с течением времени, уже укоренившись в сознании многих как естественное, привычное и объективно необходимое, завоевав себе тем самым поборников, деформация (перерождение) порождает и своих идеологов, и конкретные программы переделок адекватных общественному строю отношений. Пожалуй, здесь уместна аналогия со злокачественной опухолью, которая до поры не мешает организму, но в случае критических для него ситуаций проявляет агрессивность.
Известное число деформаций и перерождений отдельных сторон и процессов общественно-экономической жизни, по-видимому, постоянно имеется даже в самом здоровом обществе, строящем социализм и коммунизм. Весь вопрос в том, достигает ли круг чуждых социализму процессов И отношений опасной широты, становится ли их множество критическим.
Это во-первых.
Во-вторых, крайне существенно, возникают ли в обществе обстоятельства, позволяющие хотя бы некоторым перерождениям стать агрессивными, активными. Активность даже некоторых перерождений подхлестывает остальные, помогает консолидации всего чуждого строю.
И если «критическая масса» перерождений имелась в потенции, она может превратиться в действительность. Так возникает деформация общественного строя, способная утвердиться в качестве привычной для масс, стать перерождением строя.
Само собою разумеется, что происходит это не незаметно, а приводит в действие общественные силы, выдвигает новые общественные силы.
Дело может доходить и до контрреволюции, в том числе и до гражданской войны.
История становления сталинизма как общественной системы пока еще не рассмотрена с научной полнотой и аргументированностью. Советская публицистика 1987- 1988 гг. многое сделала для обнародования фактов, сознательно изъятых из истории.
Однако еще не возникло научных обобщений, не стали общепризнанными переоценки событий и периодов, причин и последствий.